В груди змеей шевельнулась тревога. Холодок промчался по спине.

Юля нахмурилась, обхватывая себя руками.

— По семейным обстоятельствам? Значит… все же случилось что-то?

Виктор Эдуардович принялся нервно барабанить пальцами по столу.

— Ну, можно и так сказать! — резюмировал он в итоге. — Ребенок у него разболелся. Какую-то заразу в детском саду подхватил. В результате они всей семьей с гриппом слегли. За исключением самого Марата. Вот и приходится ему теперь на себе отцовский бизнес тащить и как-то с институтом все это совмещать. Но самое тяжелое позади. Они уже идут на поправку. Так что скоро все вернется на круги своя. Не переживай!

От его последних слов Юлю кинуло в жар. Щеки запылали.

— А кто тут переживает? — возмущенно. — Никто и не переживает!

Макаров хитро прищурился:

— Хорошо, раз так!

— А у него разве… ребенок есть?

— Да. Племянника воспитывает.

— О! Вы Артема имеете в виду?

Пауза. А после удивленное:

— Ты знаешь про Артема?

Юля смутилась. И тем не менее ответить пришлось.

— Угу.

— Хм! Ну надо же!

— Что?

— Нет, — отмахнулся куратор, — ничего!

Любопытство взяло верх над разумом.

Набрав воздуха в грудь, Попова задала самый главный вопрос:

— А почему Артема воспитывает Марат Евгеньевич? Где родители мальчика?

Виктор Эдуардович помрачнел за доли секунды.

Его взгляд потемнел. Наполнился тоской. Болью. Сожалением.

Поразмыслив некоторое время, он отрицательно покачал головой:

— Спроси об этом самого Марата, Юля. Единственное, что я считаю нужным тебе сказать — Артем ему очень дорог. Каримов предпочтет племянника любой женщине. Кроме той, пожалуй, для кого его ребенок не станет помехой. Кроме той, с кем оба они — и Марат, и Артем — обретут гармонию.

С раннего утра студенческая поликлиника гудела точно пчелиный улей.

Первокурсников, явившихся на медкомиссию, было так много, что не протолкнуться. Увидев это и ужаснувшись, Юля предложила своим одногруппникам немного смухлевать и использовать проверенную схему — занимать очередь не только себе, но и держать пару мест для своих же ребят. Так они и сделали. В итоге им удалось пройти почти всех врачей за весьма непродолжительный период времени. После этого парни отправились по домам, а у девушек остался лишь визит к гинекологу.

Однако женский доктор с приемом пациентов не спешил.

Из-за этого под дверью ее кабинета образовалась уже целая толпа.

Кто-то сидел на скамейках, а кто-то дожидался своей очереди, стоя на ногах. Но все девушки безбожно много болтали и громко смеялись.

Атмосфера безмятежности и веселья буквально витала в воздухе.

Только вот Юля их воодушевления не разделяла. Она снова почти не спала этой ночью. А теперь чувствовала слабость и легкое головокружение.

Смена на работе выдалась не самая радужная — одни клиенты передрались, другие позволяли себе не самые приятные высказывания в ее адрес.

Но Попову куда больше беспокоило повышенное внимание незнакомого мужчины, который (подобно Серпу), предлагал ей уединиться.

В тот момент она испугалась не на шутку. Благо посетитель оказался понятливым. Успокоился после ее отказа, и вызывать охрану не пришлось.

Однако Юлю не покидало странное ощущение, будто это не конец истории.

— О чем вы говорите вообще? — звонкий голос Лены Беловой заставил ее вздрогнуть от неожиданности. — Вы что, серьезно? Мы в двадцать первом веке живем! Чтобы перестать быть девственницей, не обязательно с кем-то спать. Тем более ложиться под первого попавшегося мужика только ради того, чтобы с девственностью распрощаться! Вы в своем уме? Простите, но это бред! Сейчас и без мужиков можно прекрасно обойтись!

В толпе разразился задорный заливистый смех.

Несогласных с ее точкой зрения было много.

— Это как же? — хохотнула Инка из параллельной группы. — Вооружиться игрушками из секс-шопа и сделать все самой?

— Фу! — Ленка нахмурила свои точеные брови. — Зачем же так мучиться? Человечество давным-давно придумало хирургическую дефлорацию!

Услышав до жути пугающий термин, Юля недоуменно уточнила:

— А что это такое?

Белова скрестила руки на груди и, выдержав театральную паузу, пояснила:

— Операция. То есть мини-операция. Надоело девственницей быть — не проблема. Идешь к гинекологу и записываешься на процедуру. И все! Никакой тебе боли, страха, стресса. Чик-чик, и готово! Быстро. Профессионально. Эффективно. Еще и свечечки пропишут. Красота! А главное — ни под какого урода ложиться не придется ради этой цели. Прооперировалась — и сиди себе спокойненько, жди своего принца!

— Ого! — выкрикнул кто-то из толпы. — А Белова-то у нас все… с ума сошла!

— Точно! Фантазерка!

— Да скорее уж дура! Как тебе такое в голову пришло?

Естественно, за словом в карман Лена не полезла.

— Сами вы дуры! — возмутилась она на весь коридор. — Лучше, наверное, в свой первый раз от удовольствия орать, а не от боли!

Юля собиралась промолчать. Но остаться в стороне все же не смогла.

В следующий миг, тяжело вздохнув, она принялась объяснять одногруппнице ту прописную истину, которую вложила в нее мама:

— Девственности нужно лишаться естественным путем. Ее нужно дарить своему мужчине. Как ты потом ему докажешь, что он у тебя первый?

В ответ Лена зыркнула на нее так, будто хотела придушить.

А после гневно выплюнула:

— Ничего я и никому не собираюсь доказывать!

Попова на подобное заявление лишь развела руками:

— Очень зря!

Белова насупилась, привлекая к спору свою подругу Ирину, толкнув ту в бок:

— А ты как считаешь?

Синицына уставилась на всех присутствующих пустым, чуть заторможенным взглядом. Затем встрепенулась и произнесла, немного смущаясь:

— Это… очень больно, но я ничего не стала бы менять. И если бы пришлось, прошла бы через это вновь!

Юля триумфально улыбнулась Лене, в полной мере ощущая свою правоту.

В ответ одногруппница скорчила кислую мину и что-то прошептала Ирине на ухо. Подруги принялись тихо переговариваться между собой, а Попова вдруг задумалась:

«А ведь мы с Маратом могли… если бы я не остановила его, он бы меня… мы бы… Господи! Похоже, с ума тут я схожу, а не Белова!»

И тем не менее, предавая саму себя, она представляла свой первый секс именно с Маратом. Представляла много-много раз. И не только во снах.

Глава 31

На следующий день Юля заявилась в институт за тридцать минут до начала пары. Нужно было наведаться в их местную библиотеку и попытаться раздобыть информацию для подготовки к семинару по истории. А после свериться с расписанием и взять на посту охраны ключ от нужной аудитории. С первой задачей она не справилась от слова совсем — библиотека оказалась закрыта. Проторчав под дверью несколько минут, Попова сокрушенно вздохнула и направилась прямиком к стойке с расписанием.

Однако после того, как увидела изменения в занятиях их группы на следующую неделю, у нее отпало всяческое желание идти за ключом.

— Черт подери! — ругнулась в сердцах. — Опять первая смена! А это означало лишь одно — сплошные первые пары. Каждый божий день.

Ей хотелось кричать от бессилия. От гнева. От осознания простой истины:

«Я не переживу следующую неделю! Я ее точно не переживу!»

Стараясь не поддаваться панике, Юля медленно побрела к посту охраны.

В душе множилась тревога и назревал вопрос, которым она слишком уж часто задавалась в последнее время:

«Что мне делать?»

Проходя мимо кабинета Каримова, девушка воровато огляделась по сторонам. Не заметив никого вокруг, она с каким-то изощренным удовольствием провела ладонью по его двери, тихонько царапая ногтями лакированную поверхность и буквально содрогаясь от волнения.

Да, странный ритуал. Глупый. Но без него Юля уже не могла.